А под вуалью тьмы...
Дополнительные жанры:Повесть
Теги:#смерть_персонажа, #убийство, #ловушка
Описание:В мой отдел недавно пришло письмо от старого генерала, что предложил мне отчаянную авантюру. Я согласилась и теперь меня волнует только один вопрос: не превратится ли это в трагедию?
Бета:
Темный дом был завернут в туман, будто детская игрушка в матовый бархат. Изо всех окон слабыми потоками пробивался свет, а сквозь одно мелодичная музыка и звук гонга. Я сразу поняла, куда мне нужно идти. Письмо, пришедшее в мое полицейской отделение недавно, было сформулировано столь ясным военным языком, наделенным поистине живым юмором и легкой строгостью, что почти гасило сомнения в правильности выводов старого генерала. Мне даже не терпелось встретиться со столь неординарной личностью. Я все думала об этом и почти не заметила, как по однотипным коридорам с выстроенными в строй дверьми почти в викторианском стиле дошла до места. Это было глухое и темное помещение, в котором был устроен театр одного актера. Худая и рыжая девушка с голубыми глазами бойко изображала всех гостей и одновременно пела, а музыкантки в зеленых ливреях неохотно подыгрывали ей на флейтах. Я вежливо кивнула актрисе и обратила внимание на зрителей. Их было всего четыре: импозантный мужчина лет пятидесяти, полуседой страик с блеклой повязкой на глазах, достаточно молодой лейтенант, явно боящийся своего командира и его жена, кутающаяся в плюшевый плед в самом конце зала.
Лицедейка танцевала, будто возникла из безумных искр огня в камине, отражая яркими рукавами волны жара. Бордовый веер со смутным зелено-золотым лиановым узором вращался в ловких руках, почти касаясь наших удивленных лиц, похожих на покрытые киноварью глумящиеся рожи бесов. Танцовщица, казалось, могла танцевать с закрытыми глазами и между пропитанных ядом стрел, так легки были ее движения даже когда камин совсем потух и ее освещала лишь полоска света полуоткрытой двери. Когда и она потухла, я насторожилась, вслушиваясь во время от времени раздававшиеся восторженные крики.
Не следовало расслабляться и любоваться танцем, пока моему своевольному подопечному может взбрести в голову любая неожиданность или по-стариковски странная шалость. Нужно готовиться к возможной кляузе. Когда танец окончится, я хотела попросить поднять шторы, чтобы можно было организовать в бальном зале мое место и все-таки выяснить, «не привиделась ли „генералу Жданову“ отравленная еда, специально испорченная страховка на горнолыжном курорте и месть жены, что он бросил». Все это звучало ложью, да и на месте «злой старой жены» я бы лучше отсудила половину имущества. Не верю, что кто-то способен убить спустя два года из мести.
— Уважаемые артисты, не могли бы вы осветить комнату? Пожалуйста, пусть никто не выходит отсюда. — Слова прозвучали неуверенно. Мне всегда казалось, мой голос лишен той жесткости и авторитета, что характерен для внушительных басов или же обстоятельных баритонов моих коллег. Особенно, когда надо было держать хорошую мину при плохой игре.
До слез из глаз колючая темень спряталась по самым укромным уголкам комнаты, убрав свои призрачные пальцы и с одного из кресел, будто неумело перекрашенного в бордовый цвет с зелеными подтеками, которых становилось все меньше и меньше. Спустя пару минут тишины воздух исполосовался яростью и непримиримостью с потерей. Танцовщица сначала будто упала в обморок, а потом до одури яростным голосом завизжала, изрыгая свое отчаянье безудержным криком:
— Помогите! Зарезали кинжалом! Убили! Убили! Детектив, мой муж вас предупреждал об опасности ему грозящей! И вас нанял! А вы? Бездарно и тупо провалили работу чтобы какая-то сука его убила! — Танцовщица до противного близко склонилась над мужчиной, вопя в безысходности и страхе и глядя в отчаянно мертвое лицо, лежавшее на чудовищно окровавленных плечах.
***
Еще пять часов мне не удалось начать запланированную нами операцию: полицейские то и дело рыскали, брали отпечатки пальцев и одного за другим опрашивали в когда-то светлой комнате с огромными окнами и желтыми стенами, заросшими плющом. Это не прекращалось час за часом, томя нервы до состояния натянутой струны, пока танцовщица не пришла в настолько сильную панику, что упала в обморок посреди комнаты допросов. Только спустя еще два часа детективы пустили меня в комнату, где она, тихо всхлипывая, обнимала кружевную подушку в тон шторам. Для того, чтобы хоть что-то как-то ее успокоить, я протянула руку и, стараясь не проявлять жалости, которая обидела бы ее, спросила:
— Простите пожалуйста, а вы кем приходились покойному и как я могу поговорить с его женой? — мне ничего не оставалось кроме попыток сложить все мысли в одну, и так уже сотни раз прокрученную в голове
— Жена его. Лариса Жданова. Хотела чтобы забыл он о страхе, полюбовался на танец, а тут… Хоть бы посмотрел на меня в последний раз! Зачем его увезли? — серые глаза с прозеленью немного даже виновато посмотрели на меня.
— Он сейчас находится на судмедэкспертизе. Как вы думаете, кто его убил? Это очень важно для следствия. — Мои попытки быть вежливой с родственниками убитых и пострадавших всегда оканчивались крахом. Трудно быть тактичной в таких случаях. Особенно, когда ищешь злоумышленника.
— Решетников Михаил или бывшая жена — Наталья Александровна. Миша мог захотеть присвоить бизнес, но он очень честный и щедрый человек. Именно с его подачи мы устроили этот вечер. Не может быть. Скорее всего, это старая жена. Она очень подлая. Но сейчас в другой стране. Возможно, заказала моего мужа этому противному лейтенанту или его глуповатой жене. Простите за эти неуместные подробности, но она однажды подделала мою подпись! Я совершенно в этом уверена. Неделю назад пропала половина средств с моего запасного счета. Муж собирался их вложить в предприятие. Такой для него удар!
Я присела на диван, расположенный между кроватью и широковатым будуаром в ореховых тонах. На несколько минут я даже потеряла нить разговора, запутавшись в подозрениях и безнадежно ни о чем не говорящих уликах. Будто паук не только в доме плел паутину, а и в моей голове. Решетников все организовал, но сидел возле меня, ни на секунду не вставая с кресла, да и куда пойдет слепой? Я же крупно ошиблись, спутав хозяина дома с его другом. Лариса все время танцевала и была на виду. Кто еще мог быть тут? И какие могут быть мотивы, а если? Нет. Не может быть. Попробую, ведь так и было задумано заранее. Нужно немного помедитировать. Я слишком устала.
Блики камина застыли на веках, просачиваясь сквозь сосуды и тонкую кожу. Я представила старинный замок и выдуманные подвиги рыцарей, гулко смеющихся в бороду, поставив ноги на скамью у очага. Всегда в напряженные моменты рисую эту картину. Но, к сожалению, это было лишь иллюзией. Жаркий камин оказался кусочком облачка, проглянувшего в унылое окно, а рыцарь — всего лишь скрежет замка, напоминающий об уговоре.
— Мне нужно провести экспертизу. Лариса, не могли бы вы пойти со мной в подвал и опознать тело? Есть подозрения, что умер вовсе не ваш муж. — Пришлось постараться чтобы голос звучал траурно и неуклонно.
— Что вы такое говорите? Я же видела! Это он! А эта порезанная шея? — глаза на секунду остановились на руках, тревожно и нервно рвущих платок. Уж не ошибся ли подопечный?
***
— Это не он! Что вы с ним сделали? Где он? Что за мерзкий бомж лежит вместо моего мужа? Выкиньте отсюда этого бродягу и принесите мне мужа!
Голос был настолько несчастным, что мне опять стало жаль эту неудачливую женщину. Ее плач все сильнее рикошетил от плесневелых каменных стен, огораживающих крохотную комнату с позеленевшими бочками вина, несколькими железками и импровизированным моргом посередине. Становилось все трудней вслушиваться и ждать знака. Горесть актрисы оказалась настолько громкой, что трудно было воспринимать все странные искусственно звучащие слова. Я невольно отвлеклась на веер, который хозяйка дома положила на пол. Приподняв его, я обнаружила подозрительную тяжесть, и уж было захотела вспороть его своим карманным ножом, как послышался сигнал — сиплый и глухой кашель.
— Вот так и обманули — ты меня, а я тебя.— Немного хлюпая, Жданов со спины подошел жене, никак не похожий на старую развалину, каким он себя описал. — Не кусай ногти, ведь я же жив, а судя по комедии, которую ты разыграла, можно сейчас просто визжать как свинья от счастья.
— Как?
— Вовремя заподозрил неладное и вместо своей шеи подставил обычный пакет, наполненный вином. Я всегда ношу шарф, это спасает, и как видно, не только от простуды! А белладонна отлично имитирует блеск мертвых глаз, очень советую… — будто бархатный голос покрылся стальной чешуей презрения.
— Я не пыталась тебя убить! Чем бы это можно сделать, а? Не веером ли? Или рукавом платья? Твою отвратительную версию никак нельзя доказать. — Генерал укоризненно посмотрел на меня, развел руками и уже хотел удалится из подвала, чтобы устало и неудачно напугать гостей.
— Я знаю! — вырвалось у меня неловко, когда я еще не додумалась до разгадки, но была к ней близка. — Читала об этом в детстве! В боевых женских азиатских веерах часто прячут ножи и прочее оружие, чтобы никто не заподозрил какую-нибудь милую женщину, танцующую с веером, и внезапно обнаружившую убийство. Смотрите! У меня есть с собой и нож, и ваш веер. Посмотрим что там... Целых пять ножей! А что там еще? Ага. Кроме пяти ножей в этом жутком веере спрятано и нечто более интересное — завещание, где вы, уважаемый генерал Жданов, оставляете все бывшей жене так как жалеете о разводе и хотите порвать брак теперешний. Мне кажется, или это достаточное доказательство? — пробормотала я на одном дыхании и обратила взгляд к мужчине. Тот довольно кивнул, отдав мне честь.
— Да будьте вы все прокляты!!!
Спустя секунду был слышен только женский крик и лязг ножей.
